АЛЕКСАНДР ДАВЫДОВ

2. Борьба не с противником, а с мотивом

Разыскивая ответы на новые вызовы международной, национальной и гуманитарной безопасности, прежде всего нужно понять природу этих угроз.

Сегодня для всего мирового сообщества, вне зависимости от уровня политического и экономического развития отдельных его членов, наступило, по весьма меткому выражению китайских мудрецов, "интересное время".

Ход истории, извечное стремление человека к свободе от частных ограничений окружающего мира привели к переходу от индустриального общества к постиндустриальному или информационному обществу.

Причем в этот процесс с неизбежностью вовлечены все страны мира, правда, с разной степенью возможности извлечь из этого пользу для своих народов.

Как известно, индустриальное общество - это общество техники, где главной ценностью являются средства производства, то есть - то, чем делать.

Постиндустриальное общество - это общество технологий, где главной ценностью являются знания и информация, то есть - то, как делать.

В этой новой социальной реальности нет места изолированным процессам. Информационное общество требует связности и синхронизации действий, поэтому обратной стороной перехода к нему является глобализация - распространение действия факторов, ранее заключенных в территориальные, национальные или какие-либо иные границы, на все занимаемое человечеством пространство. Сегодня отчетливо наблюдается повсеместное установление правил рыночной экономики, свободное перемещение капиталов, товаров и услуг, распространение демократии и, к сожалению, политического экстремизма.
Новые технологии в сфере телекоммуникаций и в целом технических средств персональной автономности сделали общедоступной и свободной от пространственно-временных ограничений возможность сетевого взаимодействия на основе прямых равноправных связей. Все стали напрямую связаны со всеми.

Как часто бывает, в числе первых, кто воспользовался беспрецедентной технологической свободой оперирования финансовыми, информационными, организационными и многими другими ресурсами, стали разного толка экстремистские, криминальные и иные маргинальные группировки.

В результате, практически все конструктивные политические режимы мира вынуждены постоянно бороться с враждебными сетевыми сообществами.

Причем интенсивность этих столкновений постоянно растет и, если оценивать честно, легальные общественные структуры терпят в них поражение.

Самое зримое проявление новой силы - резкая активизация терроризма, ставшего международным и направленным на достижение глобальных целей.

При этом из раза в раз повторяется один и тот же сценарий - государства, действуя в одиночку или в коалиции, применяют свои силовые структуры, обученные противостоять видимому противнику, и не находят его.

Сетевые же сообщества действуют обтекая - обходя преграды, используя функциональность пространства, сформированного этими ограничениями, - "из глины делают сосуды, но употребление сосудов зависит от пустоты в них".

В итоге, из-за высокой концентрации агрессивных и вооруженных людей происходят массовые нарушения прав человека, разрушается экономика, а те, против кого была направлена сила - враждебные сети - процветают. Даже в Израиле, где жестокими мерами пресекается 80 % всех террактов, на протяжении десятилетий чуть ли не каждую неделю от рук террористов гибнут десятки людей.

Так обстоят дела в Чечне, в Ираке и везде, где традиционные политические институты пытаются обеспечить безопасность привычными способами.

Более того, до вторжения США в Ирак там не было ни международных террористов, ни опасных вооружений. Теперь все это в Ираке есть.

После 11 сентября 2001 года вся система международных отношений, политические элиты стран мирового сообщества и, что показательно, ведущие экономические структуры мира пришли в интенсивное движение, пытаясь найти для себя и своих стран новую конфигурацию безопасного развития.

Наиболее заметным примером этого стали США, которые, движимые по-человечески понятными мотивами, похоже решили защищаться нападением в каждой точке Вселенной, до которой они в состоянии дотянуться.

При этом во всем, и без того небогатом, мире резко выросли расходы на обеспечение безопасности. Так, по данным американской исследовательской компании Equity International в 2003 году правительства 156 стран мира выделили на обеспечение внутренней безопасности около 550 миллиардов долларов, а в 2004 году прогнозируется рост расходов до 572 миллиардов долларов.

По оценкам все той же Equity International расходы всех стран на обеспечение безопасности в период с 1998-го по 2000 год увеличивались на 0.1 % ежегодно, а в 2000 - 2002 годах этот показатель резко вырос и достиг 3.91 %.

Однако волна масштабных террористических актов не только не остановилась, но и продолжает набирать силу. Об этом говорит безостановочная череда трагедий: октябрь 2002 года - "Норд-Ост", взрывы в Индонезии и на Филиппинах, июль и декабрь 2003 года - взрывы в Москве, 2004 год - терракты в московском метро и в Испании, убийство президента Чечни Ахмада Кадырова, взрывы российских самолетов, операции боевиков в Ингушетии и Чечне, трагедия Беслана, почти каждый день - взрывы в Ираке, оккупированном США.

Сообщения о насилии, применяемом для достижения политических целей, и громких убийствах приходят с растущей частотой. Также нигде не наблюдается существенных успехов в борьбе с организованной преступностью.

Все эти события объединяет одно обстоятельство - неспособность национальных и международных систем безопасности предотвратить их. Более того, все усилия этих структур только укрепляют нового противника.

Сетевые сообщества отличает гибкость, принципиальная непубличность действий, игнорирование традиционных политических институтов и отсутствие хоть как-то локализуемой структуры. Нынешние же системы защиты интересов общества и государства были созданы для борьбы с агрессией отчетливо выраженного противника, с чем-то, что имеет, как минимум, имя.

Сетевое взаимодействие подразумевает прямую связь всех участвующих сторон между собой, их структурное равенство и, как следствие, замену институциональных иерархий ситуативными, возникающими "под задачу".

Сообщество, организованное по сетевым принципам, отличается наличием единых стратегических целей, базовых ценностей и стандартов, совмещенным с отсутствием четкого планирования своей деятельности на тактическом уровне.

"Боевой единицей" Сети является не формальная структура с директивным планированием, субординацией и штатным расписанием, а движимая собственным целеполаганием личность, действующая как самостоятельная и в то же время теснейшим образом связанная со своими единомышленниками сила.

Все это обеспечивает превосходство сетевых сообществ перед структурами, основанными на системе опосредованных отношений, поскольку сетевой способ ведения дел снимает с возможности действовать множество ограничений.

Сетевое построение позволяет проводить действие рассредоточенными силами, строгое позиционирование которых относительно друг друга в пространстве и времени либо скоротечно, либо вообще не имеет места.

Наличие прямых равноправных связей всех со всеми обеспечивает сетевым структурам превосходство над иерархическими, то есть построенными на опосредованных связях, в скорости и темпе, степени непредсказуемости форм и внезапности совершения действия, а также в способности к самосинхронизации.

Дело в том, что готовность к прямому равноправному взаимодействию позволяет узлам Сети немедленно получать информацию о развитии ситуации в том объеме, в котором информирована вся Сеть в целом, гибко и быстро выбирать адекватную поставленной задаче конфигурацию исполнителей, а также самостоятельно приводить себя в соответствие с изменившейся обстановкой.

Способность почти ежемгновенно проводить перекомпоновку сочетаний узлов дает Сети возможность для любого действия находить доселе неизвестную форму его реализации, что выводит ее деятельность из-под контроля, опирающегося на знание только тех средств, которые уже есть и известны.

Так, министр обороны США Дональд Рамсфельд в одном из своих интервью "Нью-Йорк таймс" признал, что "террористические сети, не обремененные обозначенными границами, штаб-квартирами и обычными вооруженными силами, имеют возможность свободно изучать то, как США реагируют на угрозы, и адаптироваться, готовясь к новому нападению. … они следят за нашим поведением, а затем за относительно короткое время, тратя сравнительно немного усилий на подготовку, приспосабливаются ко всем новым изменениям в нашем образе действий", к примеру "Аль-Каида", заявил министр, "доказала, что может наносить чудовищный урон, но ее нельзя атаковать традиционными способами".

Кроме того, эта способность позволяет структурам, организованным по сетевым принципам, динамически распределять внутри себя ответственность и объемы работ, а также быть нечувствительными к локальным поражениям.

Сеть - это не структура, это - соглашение.

Примером того, как это происходит на практике, может служить ситуация с наркотрафиком. Организационная асимметрия государственных органов и криминальных кланов, широко использующих сетевые построения, приводит к тому, что борьба с наркоторговлей подчас напоминает усилия по локализации вирусных инфекций, итогом которых, в конечном счете, становится лишь возникновение все более изощренных и жизнестойких форм болезни.

К Сети вообще нельзя подступиться дважды одним и тем же способом, к ней неприменим опыт, опирающийся на извлечения из прошлого. В сетевой структуре невозможно выделить жизненно важные элементы, ее мощь определяется числом внутренних связей и дееспособностью узлов. При этом даже незначительное увеличение числа узлов приводит к взрывному росту количества этих связей.

Понимание всего этого дает ключ к эффективному противодействию сетям.

Поскольку сетевые сообщества обладают фундаментальными преимуществами перед традиционными социально-политическими институтами, на принципиальном уровне конкретизации ответ на вопрос "Как справиться с сетевым противником?" заключается в следующем: "Стань Сетью".

Причем усилия следует сосредотачивать на выведении из строя не столько узлов Сети, сколько того, что их объединяет - мотивов, стандартов и средств материального обеспечения взаимодействия. Ведь устранение любого узла Сети при сохранении ее идейной и технологической основы приведет лишь к тому, что его место займет мало предсказуемое число новых узлов и Сеть только усилится.

Борьба же с самими узлами сетевого противника должна рассматриваться как вспомогательная, хотя во многих случаях и необходимая мера.

В свою очередь, разрушение стандартов и технических средств сетевого взаимодействия без девальвации его мотивов в результате также даст лишь то, что атакуемая сетевая структура восстановится, возможно, даже укрепившись.
Поэтому при столкновении с враждебным сетевым сообществом первое, что нужно делать, - обнаружить мотивы его единства, предельно точно и глубоко понять их природу, а вслед за этим подготовить и ввести в действие контр-идеи, лишающие смысла и состоятельности идейную основу сетевого противника.

Сетевой противник невидим, непостоянен и непредсказуем, а когда неизвестно, кто и как будет атаковать, только понимание того, почему он намерен это сделать, дает знания о том, куда прилагать усилия по отражению угрозы.

Конечно, враждебную сеть нельзя победить всякого рода соглашениями с её вдохновителями - она не может стать лучше, она может стать больше.

Однако враждебную сеть нельзя победить и голым насилием, полицейскими кордонами и отменой прав человека - от всего этого она только разрастается.

Победить враждебную сеть можно лишь разрушив объединяющий её мотив, убедив её участников в нелепости и бессмысленности их повода для действий.

В общих чертах действия по развоплощению мотива состоят в следующем.

Разрушать мотив значит создавать всем равные возможности нормальной жизни без различий по национальному, религиозному, социальному или любому другому признаку, дать всем одинаковый уровень защиты их законных интересов.

Разрушать мотив значит договариваться о дискредитации враждебных идей с теми, кто имеет особое влияние на сердца и умы других людей.

Наконец, разрушать мотив значит предъявлять лучшую альтернативу.

Это задача не армии, и не спецслужб, а собственно политической власти.

К сожалению, усилия государств и международных организаций безопасности тратятся на то, чтобы, не зная того, кто и где нападет, защититься от всех возможных способов атаки, как весьма ярко определил Дональд Рамсфелд, комментируя новую доктрину национальной безопасности США.

В условиях же технико-экономического паритета, когда технологии делают "доступным всё, для всех везде и всегда" и меняются быстрее, чем правительства, их регулирующие, издают законы, оружием массового поражения может стать любой специалист по технике безопасности, и мы не можем этого изменить, так как не в состоянии отказаться от современных систем жизнеобеспечения.

В свете этого споры, подобные тем, что велись вокруг НАТО, по большому счету неинтересны, ведь все это - подготовка к войнам, которых уже не будет.

Пока что правительства стран мира проигрывают все войны, которые они на самом деле вынуждены вести в эпоху глобализации: войну с экстремизмом и терроризмом, преследующими политические цели, а также войны против незаконной торговли наркотиками, оружием, людьми и деньгами.

Так, согласно новым данным американского внешнеполитического ведомства, в 2003 году в мире произошло 208 террористических актов, в то время как в 2002 году их было 205. Как отмечают эксперты госдепартамента США, это - максимально высокий показатель, начиная с 1982 года.

При этом, несмотря на все предпринятые меры, большинство международных организаций, признанных Госдепартаментом США террористическими, до сих пор действуют в США. По разным сведениям, в США за последние годы было собрано более 4 миллиардов долларов, которые шли на финансирование террора исламского толка. Средства собирались как открыто, так и под видом помощи беженцам, детям, студентам из мусульманских стран. В дальнейшем, эти деньги, проходя через многие руки, оказывались у экстремистов в Чечне, Кашмире, Афганистане, Палестине. Фактически, террористическая атака на США, была совершена на американские деньги. Несмотря на то, что финансы многих структур, связанных с террористами, в США и других странах были заморожены, по данным ЦРУ, террористы не испытывают проблем с деньгами.

Вообще - ожесточенные усилия США по борьбе с "неправильными режимами" весьма напоминают поиски пропажи не в том месте, где потеряли, а в том, где светлее. Делать же надо не то, что можно, а то, что нужно.

Стоит ли удивляться тому, что терроризм не выглядит побежденным?

В 1999 году эксперты ООН подсчитали, что годовой объем нелегальной торговли наркотиками достиг 400 миллиардов долларов, что составляет примерно 8 % от объема мировой торговли и сопоставим с ВВП Испании. К сожалению, за последние годы многие страны мира сообщают об увеличении наркоторговли. Одни только США ежегодно тратят до 40 миллиардов долларов на борьбу с наркотрафиком, однако преступники постоянно демонстрируют свое умение находить неординарные ходы и обыгрывать правоохранительные органы.

По данным все той же ООН, только 3 % из мирового арсенала стрелкового оружия (18 миллионов из имеющихся в мире 550 миллионов стволов) ныне находится в руках представителей власти. Остальными владеют преступники и террористы. В результате использования стрелкового оружия в мире ежедневно погибают около 1 тысячи человек - 80 % из них женщины и дети. На черном рынке оружия предлагаются к продаже танки, ракеты, артиллерийские оружия, самолеты и компоненты для создания оружия массового уничтожения.

По оценкам ООН, ежегодно торговцы людьми зарабатывают более 7 миллиардов долларов. Ежегодно около 1 миллиона человек нелегально перебирается в США и страны Европейского Союза. Многие из этих эмигрантов пользуются услугами контрабандистов. По оценкам Исследовательской Службы Конгресса США, ежегодно 1 - 2 миллиона человек, в основном это женщины и дети, переправляются в иные государства для последующей перепродажи.

По данным международного информационного агентства Washington ProFile, в мире ежегодно отмывается от 800 миллионов до 2 миллиардов долларов, что составляет 2-5 % от мирового ВВП. Только в России в 1990-е годы криминальные группы создали для отмывания денег 700 легальных финансовых институтов.

Все эти факты убедительно доказывают - угроза со стороны враждебных сетевых сообществ реальна, а сами они уже наносят колоссальный ущерб.

Наряду с нацеленностью преимущественно на разрушение мотивов противника, действительно важным и обязательным условием успешной борьбы с враждебными сетевыми сообществами является полноценная реализация сетевых принципов в организации международной и национальной систем безопасности.

Это означает, что в межгосударственных отношениях требуется закрепить в юридически обязывающих формах следующие стандарты взаимодействия.

Во-первых, - каждый участник межгосударственных отношений должен быть глобализован, то есть пространством его действия необходимо признать всю планету, за ним следует закрепить право решать свои задачи в любой ее точке и опираться, при этом, на ресурсы всех остальных партнеров.

Это означает установление "равенства разных" и их открытости друг другу.

Во-вторых, - участие в сетевом сообществе любого уровня предполагает вложение собственных ресурсов в, как минимум, поддержание его связности.

Причем сетевому поведению характерно стремление качественно повысить связность, не обращая, при этом, внимания на то, делают ли то же самое другие.

В-третьих, - связность системы международных связей первична по отношению к интересам любых государств, принимающих в ней участие.

То есть необходимо не создавать какие-либо новые бюрократические конструкции, а изменить качество межгосударственного взаимодействия, как бы идеалистично, на первый взгляд, не выглядело данное предложение.

По сути, речь идет о том, чтобы в мире было создано действительно сообщество стран. Реализация же вышеизложенных мер и подходов даст, как представляется, возможность эффективно ответить на вызовы нового времени.

Формирование межгосударственных сетевых сообществ, видимо, может идти путем взаимной передачи части суверенитета. Например так: члены таких сетей на своей территории признают за теми или иными иностранными органами власти те же полномочия, что имеют подразделения аналогичных им "родных" структур.

К сожалению общее понимание принципов и выгод сетевого взаимодействия сильно опережают текущую практику межгосударственного сотрудничества.

Для того чтобы получить эти самые выгоды, необходим успех пусть локальной, но реальной сетевизации международных отношений. В этой связи встает вопрос о, как минимум, двух участниках для такого эксперимента.

При этом надо исходить из того, что эти участники должны будут обладать соответствующими базовыми свойствами узла сети, а именно: способностью быть другим, ничего не принимая за данность, умением не запираться в какой-либо логике, готовностью и даже стремлением к новизне; некоторой идейной, организационной и прочей ресурсной избыточностью, самостоятельностью, осознанием себя целостной, несоставной силой; открытостью к любому взаимодействию, не зависящей от других связностью.
Россия, обремененная нескончаемой и тяжкой борьбой с терроризмом, наркоторговлей и другими видами трансграничной преступности, могла бы выступить, хотя бы по праву самовыдвиженца, инициатором реализации в международной практике принципа "признай чужого как часть себя".

Наиболее же удачным потенциальным партнером России в этом деле видится Европейский союз - теперь уже соседний субъект международных отношений, находящийся, с одной стороны, в состоянии зрелой демократии, и, с другой стороны, в процессе бурного развития межгосударственных властных структур - совсем недавно, в середине июня, на брюссельском саммите ЕС была одобрена его конституция. К тому же Евросоюз достаточно далеко продвинулся в осмыслении необходимости сетевизации международных отношений. Примером этого может служить тот факт, что, судя по всему с подачи европейцев Трехстороння комиссия, являющаяся влиятельнейшим негосударственным сообществом, в качестве одного из практических шагов по отражению угроз международной безопасности определила "создание нового поколения межгосударственных организаций, построенных по сетевому принципу и объединяющих как можно большее число официальных лиц, обладающих полномочиями в сфере юстиции, финансового и таможенного регулирования, миграции, разведки, охраны окружающей среды и законодательства".

Конечно, вопрос сетевого взаимодействия, для начала хотя бы в вопросах борьбы с терроризмом и трансграничной преступностью, России и ЕС требует тщательной проработки, начиная с уровня экспертов, однако начать эту работу можно было бы уже сейчас, хотя бы на уровне дискуссии в серьезной прессе.