Во вступительном слове руководитель клуба Александр Неклесса обратил внимание собравшихся на востребованность временем и общественную значимость углубленных дискуссий по социогуманитарной тематике, отметив императивный характер возрождения и развития политической философии в стране. Неклесса указал также на критическую необходимость обсуждения острых социальных вопросов в доброжелательной атмосфере свободной от идейно-политических штампов, делающих невозможным, а порою прямо профанирующих смысл интеллектуального поиска.

Секретарь клуба Дмитрий Андреев, директор гуманитарных программ Группы ИНТЕЛРОС (intelros.ru), вкратце остановился на характере предстоящего заседания, отметив одновременно и предельно актуальный, и фундаментальный аспекты проблемы, предложенной к обсуждению.

В основном докладе, представленном Александром Неклессой, был прочерчен генезис "четвертого сословия", этой "буржуазии нематериальных активов", причем основной упор сделан на основных вехах ее становления в ХХ веке как перспективного социально-политического игрока. Были выделены семь этапов (отраженных в перечисленных докладчиком концепциях) формирования нового класса: промышленных комиссаров времен первой мировой войны, партийно-государственной номенклатуры, нового среднего класса, деятельных акторов революции менеджеров, технократии, экспертократии, нового интеллектуального класса, восстания элит, критического класса и т.п. Рассмотрев генетику нового класса, докладчик обратил внимание собравшихся на гомологическое единство скрытого под различными личинами на протяжении "длинного ХХ века" новоявленного субъекта истории.

В наши дни, в ситуации глобальной социальной революции и кризиса традиционной этатистской среды данная страта претендует также на обладание властью уже вне прежних государственных форм, как на уровне неонациональных, международных, так и транснациональных конфигураций. Справедливо между тем и обратное заключение, а именно: формирование прежней властью как агентом, отчуждаемым от рычагов правления, влиятельного союзника, способного осуществлять власть посредством иных форм коммуникаций, технологий нелинейного действия, умело оперирующего в пространствах фазовых переходов, эффективно действующего на венчурных предприятиях и стремительно постигающего логику перемен и управления кризисами.

В развернувшейся после выступления полемике были высказаны весьма различные точки зрения на заявленную тему.

Так, председатель Консервативного совещания и обозреватель радиостанции "Маяк" Егор Холмогоров указал на "многослойность" представленного в докладе феномена "постиндустриального класса". По его мнению, в настоящий момент этот класс четко подразделяется на две основные группы – "медиакратию", стремящуюся властвовать с помощью манипулятивных технологий, и "смыслократию", претендующую на доминирование через производство новых онтологических смыслов, а не через их перераспределение. Иными словами, сегодняшняя ситуация внутри "нового класса" может быть прочитана с помощью марксистских аллюзий, уподобляющих "медиакратию" буржуазии, а "смыслократию" пролетариату. А значит, в воздухе витает предчувствие нового "ломания буржуазии о колено" той социальной стратой, которая оказывается в настоящий момент монополистом производственной сферы, то есть "смыслократией".

Главный редактор сайта "АПН.ру" Борис Межуев обратил внимание собравшихся на отличия прочерченного в докладе общемирового тренда от его более чем специфического воплощения в нашей стране. Вместо революции постиндустриализма в современной России налицо обратная ситуация – фактически "новое закрепощение" интеллектуально-советнического корпуса нашим административным аппаратом и номенклатурной буржуазией. Однако нельзя не отметить и иную тенденцию, которая все отчетливее заявляет о себе, прежде всего, в молодежной среде. Эта тенденция – ярко выраженный антитехнократизм.

Философ Валерий Подорога выразил сомнение в правомерности констатировать "смерть" традиционных форм власти и господства и приход на их место "постиндустриального класса", способного управлять как в рамках государства, так и за пределами оных. Сегодня в России ничто не говорит об ослаблении власти в ее классическом воплощении и функциях.

Возражая на данное замечание, Александр Неклесса пояснил, что, говоря о кризисе и даже крахе сложившейся формулы власти в России-РФ, он имеет в виду изменение как калибра самой власти, уровня осознаваемых и решаемых ею проблем, так и качества этих решений. Государственный корпус утрачивает критические формы сложной, эффективной организации, способной к реализации сложных, стратегических решений, по-сути низводя управление к прежнему номенклатурному стереотипу ("властной вертикали"), ведущему в свою очередь к взрывному росту упрощенных и частных по своему характеру задач и решений.

Президент клуба Андрей Бунич обратил внимание на одну принципиальную особенность "нового класса". Эта особенность наиболее заметна, если взглянуть на данный класс с точки зрения ключевого для экономических отношений вопроса о собственности. "Новый класс" отчужден от собственности именно потому, что в состоянии управлять, не обладая ею. В данном обстоятельстве как раз и заключается его инновационная инаковость. Если обладание собственностью и обеспечивало раньше властные полномочия, то теперь этого явно недостаточно.

Генеральный директор Института экономических стратегий Александр Агеев указал на еще одну характерную черту "нового класса" - способность действовать посредством сетевых методов и ресурсов, адресно транслировать собственную субъектность в поля максимальной проблемной концентрации. Указанная способность обеспечивает стратегическую устойчивость, мобильность "нового класса", его адекватность умножающимся вызовам постиндустриальной эпохи.

Начальник Отдела стратегического анализа Совета Федерации ФС РФ Александр Давыдов предложил рассмотреть проблему "нового класса" с двух сторон – как потенциально складывающуюся сетевую социальную структуру и как реальную совокупность держателей главных ценностей текущего периода. Иначе говоря, "новый класс" возникает в точке пересечения двух пространств – деятельного, проектного и ценностного, аксиологического. Отсюда – уникальные креативные, созидательные возможности нового сословия, его способность производить знание и одновременно с помощью этого знания самореализовываться в транзитной ситуации постсовременности.

Директор Института синергийной антропологии Сергей Хоружий призвал взглянуть на проблему "нового класса" с антропологических позиций. Подобный подход позволяет идентифицировать постиндустриальный феномен сквозь призму потоковых моделей социума, в которых сама субъектность оказывается категорией динамической и крайне изменчивой. Потоковая антропологическая реальность эксплицирует себя во вполне определенном ("постиндустриальном") контексте. Такой контекст формирует весьма своеобразную среду, в которой оказываются крайне востребованными разнообразные антропологические технологии.

Профессор Российской академии государственной службы Оксана Гаман-Голутвина подчеркнула, что вопрос "о маркере" - четком понятии "нового класса" по-прежнему остается открытым. Неопределенно само исходное определение. Возможно корректнее было бы говорить о "новом субъекте" или даже о "новой элите". Однако при избыточном терминологическом богатстве проблемы сам факт возникновения подобного социального феномена бесспорен. Критерий же идентификации того или иного социального субъекта именно как представителя нового класса состоит в способности или неспособности принимать решения в формате смыслов. В этом отношении его специфику иллюстрирует трехуровневая иерархия "субъект-актор-агент". В подобной иерархии при всей видимой схожести ее первого и второго уровней между ними существует принципиальная разница. У субъекта непременно имеется как собственный проект, так и политическая воля для его реализации. У актора же отсутствует осознание реализуемой проектной социоконструкции. Новый класс как раз и оказался таким субъектом, проектирующим настоящее и будущее в формате смыслов и, следовательно, задающим вектор движения нижестоящей иерархии.

Директор спецпроектов Института национальной стратегии Юрий Солозобов обратил внимание на ту часть доклада, в которой говорилось о кризисе традиционных национально-государственных форм и "распаковывании", "пересборке" властных энергий на новом транснациональном уровне. В России экспертное сообщество по-прежнему остается инкорпорированным в политический класс, поэтому хоронить этатистские конструкты у нас еще рано. Другое дело, что "разгосударствление" и "стравливание" власти может быть запущено под мощным внешним воздействием – хотя бы в формате массированного и целенаправленного культивирования региональных идентичностей в "оранжевой" стилистике.

Главный редактор сайта "Полит.ру" Виталий Лейбин обратил внимание участников заседания на то, что ключевая проблема сегодняшнего дня заключается не столько в теоретической идентификации нового класса, сколько в его практическом взращивании. Коммуникация же, как таковая, предполагает осознанное и проявленное выдвижение целей субъектами действия, равно как и субъектами состоявшейся дискуссии. Лейбин также отметил эклектичность "коллективного дискурса", предположив истоки этого в различии мотиваций участников заседания, которые к тому же далеко не всегда можно было понять и интерпретировать.

Философ Михаил Рыклин предложил свою версию ответа на неоднократно поднимавшийся во время дискуссии вопрос о перспективах развития в современной России собственного нового интеллектуального класса. Ситуация в стране такова, подчеркнул философ, что сегодня власть практически полностью ликвидировала условия, в которых могут существовать реальная публичная политика и живой интеллектуализм. В современной РФ – при сохраняющейся и официозно декларируемой приверженности ценностям либерализма на деле господствуют симулякры гражданского общества и реально действующие конспиративные практики. В нынешней России под флером разговоров о стабилизации власть, фактически, насадила безыдейное гетто, в котором вряд ли возможна интенсивная и продуктивная интеллектуальная жизнь.

Соруководитель клуба "Красная площадь" Владимир Майков предложил взглянуть на феномен "постиндустриального класса" как на своего рода социальный симптом, свидетельствующий о транзитном состоянии позднего современного общества и одновременно содержащий в себе определенное послание о его будущей конфигурации, которое еще предстоит расшифровать. В феномене постиндустриального общества субъектно-объектные отношения проходят полный круг, проистекая одно из другого и заменяя друг друга.

Руководитель научных проектов Ассоциации исследователей российского общества (АИРО-XXI) Геннадий Бордюгов указал на перспективность интерпретации отечественного исторического опыта минувшего столетия именно сквозь призму развития нашей версии "нового класса". Причем речь здесь может идти не только о довоенном советском периоде, но и об эпохе 60-х и 70-х годов, когда "технократы от оборонки" очень близко подошли к тому, чтобы всерьез заняться продуцированием онтологических смыслов.

Дискуссия о новом "постиндустриальном классе" была продолжена на фуршете в формате частных бесед членов клуба и приглашенных экспертов.