Александр Неклесса

Амбициозная корпорация

Тенденции развития. В ХХ столетии экономический контекст претерпел существенные изменения. В результате стремительного развития производительных сил, достигнутого на волне инноватики и НТР, заметно изменилось соотношение между производством и маркетингом. Основной головной болью экономики в конце концов стало не производство, а платежеспособный спрос.

ГЛОБАЛЬНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ

Процесс ценообразования постепенно уходит от жесткой привязки к себестоимости продукта. Основным фактором ценообразования становятся возможности и желание потребителя. Это потребовало введения достаточно агрессивных форм подачи продукта, динамичного совмещения его потребительских свойств с меняющейся модой, долгосрочной ценовой политики.В XX веке получили развитие различные деструктивные технологии: феномен высокотехнологичных войн, а также парадоксальное торможение научнотехнического процесса к концу столетия, приоритет оптимизационной и социогуманитарной инноватики, все отчетливее проявляющаяся дефицитность сфер приложения капитала. Это предопределило усилия корпораций по преадаптации — поиску новых ниш деятельности, оригинальных предметных полей. С их помощью можно на какое-то время запускать квазимонопольный характер ценообразования, очерчивая в сознании потребителей определенный сегмент реальности, устойчиво связанный с тем или иным логотипом.Приблизительно на рубеже 70-х годов XX века человечество ощутило учащающееся дыхание глобальных перемен и попыталось найти для утверждающейся в своих исторических правах реальности соответствующее определение: постиндустриальное или информационное общество, глобальная деревня, конец истории, глобализация, столкновение цивилизаций…В меняющемся на глазах мире наряду с традиционными формами деятельности все чаще стала проявляться иная семантика человеческой активности, связанная с другим уровнем информационно-коммуникационных и технических возможностей. Все это, конечно, оказывало влияние на организацию корпоративной деятельности, на ее актуальные формы и основы технологий управления.В новой среде стремительно развивались стратегии гибкого, полисемантического управления рынком, росло значение капитализации, которая, конечно, оставалась связанной с текущей доходностью предприятия. В новых условиях все более значимую роль стала играть «корпоративная аура» — позиционирование корпорации на рынке и в обществе, а также ее стратегические перспективы, влиятельность и включенность в значимые коалиции (не обязательно чисто экономические), степень устойчивости по отношению к настоящим и будущим рискам. Заметно возросла также роль других нематериальных факторов и активов организации. Подобное изменение иерархии ценностей можно образно сравнить с соотношением мутационного фактора и механизмов естественного отбора в процессе эволюции. Первый создает качественные прорывы, второй обеспечивает планомерное освоение открывающихся ниш.Естественным образом начал складываться особый тип гибкой корпоративной культуры, тесно связанный с постиндустриальным укладом и сетевой культурой в целом. Новые, амбициозные корпорации в центр своей активности ставят некую миссию, идею специфического типа развития. Если угодно – собственное, оригинальное прочтение реальности бытия. В зависимости от нее строятся все остальные виды корпоративной деятельности, концентрируясь вокруг смыслового ядра. Решение же целого ряда частных рабочих схем передается сопредельному организационному окружению на условиях аутсорсинга.В целом действия подобного метакорпоративного агломерата тяготеют к совмещению интенсивной поисковой, «проектной» активности с системностью экстенсивных, пакетных действий в избранном направлении. Амбициозная корпорация склонна применять особые, «матричные» технологии, организующие, топологизирующие среду, создающие благоприятный контекст для деятельности компании.Ориентация корпорации на максимально гибкие организационные схемы защищает ее от весьма серьезных потрясений. Она вполне способна пожертвовать частью ради сохранения целого, тем более что пути достижения желаемой цели в крупных корпорациях формируются по сценарному принципу, заранее предполагая определенные потери, напоминая тем самым ситуацию целенаправленной «жертвы» в шахматной игре.Кроме того, подобный тип организационной культуры позволяет оперативно реализовывать системные действия в самом широком диапазоне, одномоментно решая комплексные задачи, выстраивая системно-модульные схемы.Все это или по крайней мере многое из данного списка делалось и раньше, однако масштаб и оперативность действия были совершенно иные. Глобальный, кумулятивный эффект в настоящее время достигается за счет освоения современных технических и технологических инструментов. Иначе говоря, полномасштабная реализация подобного организационного феномена и характерных для него схем оказалась возможной лишь на основе постиндустриального уклада.Главный отличительный признак амбициозной корпорации — это целенаправленное расширение пределов собственной компетенции, совмещение экономических, политических, культурных задач «в одном флаконе», что позволяет решать каждую из них в отдельности гораздо эффективнее за счет достигаемого синергетического эффекта.В сущности, речь идет уже не о хозяйственной активности, а о становлении новой системы управления, о решениях, касающихся стратегий развития человечества, а также о властных импульсах, формирующих сам контекст принятия подобных решений. Амбициозная корпорация — это скорее социогуманитарное, чем экономическое образование, причудливо объединяющее представителей самых разных направлений человеческой деятельности, представителей элиты, действующих подчас вне привычных структур власти и во вполне транснациональном контексте.

WE BUILD THE FUTURE

Корпорации, преследующие в основном экономические цели, также претерпевают существенные изменения. Происходит интенсивная интеллектуализация корпоративной активности, расширение рабочего пространства высоких технологий, включая гуманитарные. В ХХ веке эта тенденция достаточно выпукло проявилась в ходе глобальной трансформации политических, экономических и социокультурных институтов цивилизации.Последствия наиболее впечатляющей революции в сфере производительных сил оказались сокрушительными для прежних форм экономической и социальной организации. Статус изделия, «вещи» резко понизился. «Продается продукт, покупается бренд» — этот лозунг становится фокусом стратегического планирования крупных корпораций, стремящихся к занятию определенной устойчивой ниши. Обустраивая ее, корпорации ориентируются на использование высоких финансово-правовых технологий, на политические и культурные аспекты релевантного контекста, учитывают социогуманитарные направления в своей деятельности, постепенно трансформируясь в некие новые институты, в которых все большее значение приобретает интеллект.Жизненным импульсом амбициозной корпорации оказывается креативное усилие отдельных личностей. Корпорация получает гарантии существования и устойчивую перспективу роста, находя для себя некую площадку. Это может быть нетривиальный взгляд на текущее положение вещей, предвидение потребностей будущего, неожиданная проблематизация сложившегося положения вещей и ее оригинальное разрешение. Верный ответ на неощутимый для других вызов времени, который не опознан конкурентами. Порой это может быть претензия на занятие позиции, которая на сегодняшний день не существует. И даже ставка на продукт, который не востребован сегодняшним потребителем. Преадаптация к смутно различимым ландшафтам и последовательное освоение их картографии становятся предпосылкой реализации будущего.Корпорация организует продукт. Она продумывает его очертания и сложную маршрутизацию продаж, ведя эффективную – одновременно экстенсивную и интенсивную – борьбу за платежеспособный спрос, осваивая при этом транснациональные пространства, форсированными методами (маркетинг, реклама) расширяя спектр потребителей, колонизируя будущее и воплощая возможное.Распределение ролей между владельцами и стратегами корпорации, ее управленческим корпусом и внешними финансовыми операторами меняется. Роль традиционного производства снижается. Оно нередко в тех или иных формах передается контрагентам, уходя в среду аутсорсинга. В центре же процесса оказывается своеобразное «высокотехнологичное Версаче» — производство «бренда», генеральной политики, ключевых решений и своего рода «моделей» и «лекал».

ГЛОБАЛЬНЫЙ ГРАД

Цивилизация – определенная форма существования культур, связанная с достижениями урбанистической стадии развития. Культура представляет своего рода личность исторического индивида. Цивилизация же соответствует его фазам развития, «возрастам», которые ассоциируются с достижением и удержанием зрелости. Культуры, как и личности, уникальны, представляя некие мировоззренческие коды, специфика которых сохраняется столетиями, усложняясь или, случается, уплощаясь. Стадии их роста — «детство», «юность», «зрелость» — универсальны, хотя не все исторические организмы проходят по этим ступеням, порой сходя с дистанции до времени.В новой социальной среде радикально меняется сложившийся ранее тип цивилизации. Городская культура расплывается, превращаясь в эклектичный коллаж интернационального мегаполиса. Множится феноменология деурбанизации: элитные загородные поселения, внутригородские автономные замки и кварталы, по-своему напоминающие о потускневших декорациях global village; уродливые фавелы и бидонвилли, образующие планетарный архипелаг квазидеревень — трущобы Глубокого Юга. Уже сам выбор термина «global village» на семантическом уровне фиксировал ощущение конца цивилизации, по крайней мере в ее прежнем понимании (ср.: сivil): вилиджизация существует вне символической городской черты — это иное прочтение исторического текста. Возможно, заря постцивилизации, но, быть может, склоненная глава земного града перед неким скрытым наследником, анонимным до поры персонажем истории.Город-фабрика, город-предприятие, умирая, переживает родовые схватки. Словно гусеница, становящаяся бабочкой, он преображается в летучий остров Новой Лапутании — динамичную неокорпорацию, эффективно объединяющую рассеянных по миру сотрудников и соединенную с прежней географией земных пространств системой своеобразных терминалов — глобальной сетью былых метрополисов (этих hub’ов нового сетевого общества).Космополитичные модули нового мира связывают миллионы активно действующих людей уже не общей территорией проживания, но контрактом, рабочим пространством, средствами телекоммуникации, самой гипергеометрией корпорации. Новый, стремительный мир создает собственный глобальный проект — дизайн универсального сверхоткрытого, но по-своему элитарного и даже иерархизированного общества. В его сетевых глубинах растворяется централизованная среда обитания, смешиваются реальное и иллюзорное, рождая многомерное пространство полностью разделенных рисков.На распахнувшихся просторах выстраивается эфирная конструкция Глобального Града как трансграничное пространство взаимодействия сотрудников и членов международных организаций (правительственных и неправительственных), элитных клубов, ТНК и ТНБ, криминальных консорциумов, разнообразных, в том числе экзотических, субкультур.Обитатели интернационального трансформера связаны подчас более крепкими узами, нежели с населением собственных стран. Бывший же Новый Свет, последний рубеж уходящей эпохи модернити, превращается в своеобразный супертерминал — portus «истинного града» транснационального сообщества, не имеющего единого отечества и других земных горизонтов.

Социальное пространство постепенно размывается, становясь безбрежным, многовариантным, неопознанным. Иллюзии и вымыслы, мифы и тайное знание вновь сплетаются с обыденностью, все чаще проявляется мистификация новостей и анонимность их генезиса (случается, что сам факт события оказывается небесспорным). Совершенная коммуникация разносит по миру аранжировки мелодии гамеленского крысолова, а городской ландшафт сворачивается тем временем в динамичный и многоликий интерьер, выводя пульсирующую жизнь с улиц в бескрайние тоннели электронных СМИ и интернета.